5 июля, 2019 
adminGWP Истoчник мaтeриaлa:
Tut.by
Зaкoн oб oтсрoчкax oт вoeннoй службы вызывaeт мнoгo сoмнeний и вoзрaжeний. Eдвa ли нe бoльшe иx вызывaют объяснения, данные президентом Александром Лукашенко, зачем нужно сокращать эти отсрочки.
Юрий Дракохруст, обозреватель белорусской службы «Радио Свобода». Кандидат физико-математических наук. Автор книг «Акценты свободы» (2009) и «Семь тощих лет» (2014). Лауреат премии Белорусской ассоциации журналистов за 1996 год. Журналистское кредо: не плакать, не смеяться, а понимать.
Блог Юрия Дракохруста на сайте «Радио Свобода»
Согласно его объяснению, есть три пути: или просить об защите НАТО (чего он лично не хочет), или надеяться на российскую оборону, а для этого нужно идти в Россию (чего не хочет ни президент, ни большинство критиков «закона об отсрочках»), или самостоятельно крепить свою оборону, а для этого армии нужно больше солдат.
Рассказ про выбор между НАТО, Россией и самостоятельным строительством обороны — классический прием ораторского искусства: когда желательный оратору вариант предстает как золотая середина между двумя неприемлемыми крайностями.
Только в данном случае все немножко (или множко) не так, по крайней мере, насчет натовской Сциллы и российской Харибды. Страны НАТО, хоть и надеются на гарантии конкретно США, однако и сами крепят свою оборону.
Соседняя Литва уже давно состоит в НАТО, однако несколько лет назад восстановила воинский призыв. Среди стран НАТО идут споры насчет военных расходов, президент США Трамп настаивает на выполнении обязательства каждой стране альянса выделять на оборону не менее 2% ВВП. Не все это выполняют, но многие стремятся. Кстати, Литва этот норматив уже выполняет.
При этом расходы на оборону ненатовской Беларуси — в районе 1% от ВВП. Так какая альтернатива собственному военному строительству членство в НАТО? НАТО, в котором можно лежать на печи и надеяться, что кто-то защитит в случае чего — такого НАТО просто нет на свете.
А что касается России, то действующие соглашения с ней, в частности, договор ОДКБ прямо предусматривает, что страна-участница рассматривает нападение на территорию любой другой страны-участницы, как нападение на всех участниц договора (статья 4). И этому нападению на союзника страны-участницы обязуются противодействовать всеми, в том числе и военными, средствами.
И какие дополнительные, по сравнению с этим обязательством, оборонительные возможности Беларуси, белорусам, дало бы слияние с Россией? Никаких. Россия и сейчас обязуется защищать территорию союзной независимой Беларуси как суверенную территорию РФ.
Думаю, что Лукашенко все это знает — и про НАТО, и про Литву, и про договор ОДКБ. Но для красного словца чего не скажешь.
Но есть и другая причина. Судя по всему, давление России по поводу «углубления интеграции» не снижается. Объявлено, что очередной раунд переговоров по этому поводу на высшем уровне состоится 18 июля в Санкт-Петербурге, на форуме регионов Беларуси и России. В поздравлении Лукашенко и белорусам по поводу 3 июля Кремль также помянул «взаимовыгодные интеграционные процессы в рамках Союзного государства и на евразийском пространстве». В Москве об этом не забывают.
И Лукашенко и отреагировал на эту памятливость союзников, лишний раз припомнив со своей стороны, что у интеграции должны быть достаточно узкие границы.
В более широком смысле модель военного строительства, описанная им — это модель фактического нейтралитета. В которой природа обоих военных союзов — и с НАТО, и с Россией, описана с изрядной долей лукавства и упрощения. Но важнее направление мысли — что от союзов в принципе стоит держаться подальше. В идеале.
В чем президент прав, так это в том, что настоящий нейтралитет на самом деле стоит дорого. Вопрос в том, какой именно платы он требует в белорусских условиях: фигурально говоря, платы кровью или деньгами.
Военное ведомство рассуждает по-своему, с ведомственной точки зрения, логично. Армии не хватает солдат, надо их взять там, где они потенциально есть.
Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Но, возможно, стоит посмотреть на ситуацию шире, с учетом иных факторов.
Белорусская власть стремится построить IT-страну. Основа для этого — по большому счету не только и не столько хитроумные схемы ПВТ, сколько белорусские мозги. Как оказывается, не самые худшие.
Ну, а если они такие умные, то почему строем не ходят? В смысле почему бы им и не послужить, чем они лучше других белорусов, почему для них делать исключения, давать им поблажки?
Ну, а зачем ПВТ давать налоговые и иные поблажки? Можно не давать. Но тогда могут возникнуть проблемы с IT-страной.
Так и IT-люди — пусть послужат и потом пусть двигают отрасль. Может так и получится. Хотя известно, что именно математики, физики, наиболее эффективны в молодости, именно в молодости они добиваются самых крутых достижений в своей карьере. Год в армии — это минус год недолгого периода творческого цветения.
Ну и чисто практически — перспектива одеть солдатские сапоги может побудить многих будущих айтишников просто поехать учиться за границу и строить тамошние ІТ-страны.
Ясно, что все не уедут, ясно, что кто-то и отслужит и будет новым Кислым или Гурским. А кто-то просто уедет. IT-страна или сокращение отсрочек от армии — можно сделать любой выбор, но это именно выбор.
Военные люди его делать не должны, они отвечают за свою работу. Но общество в целом и власть должны именно выбирать, понимая, что теряют при альтернативе.
Ну и еще об одном моменте стоит упомянуть. СМИ широко цитировали данные опроса ИПМ, согласно которым 85,6% белорусов готовы сражаться за свою страну, если случится война.
Однако такой заоблачный уровень готовности воевать, который получился в опросе, вызывает серьезные сомнения. Согласно данным опросов НИСЭПИ в 2013—2015 годах сопротивляться с оружием в руках вторжению хоть с Востока, хотя с Запада были готовы 20−25%.
Еще более убедительным опровержением данных опроса ИПМ представляется опрос международной службы Геллапа WIN/Gallup International Association, проведенный в 65 странах в 2015 году (стр. 284).
Согласно этому опросу готовность воевать за свою страну на уровне 80% и более демонстрировали такие страны, как Марокко, Пакистан, Вьетнам. Ну, а Европа: в Польше были готовы воевать за свою страну — 47%, в Великобритании — 27%, в Германии — 18%. В разгар фактической войны между Россией и Украиной, в год боев за Дебальцево, в России готовность воевать составляла 59%, в Украине — 62%. Можно ли представить себе, что через пару лет мирные и очевидно боящиеся белорусы продемонстрируют неустрашимость мароканцев или пакистанцев? В это очень слабо верится.
Представляется, что на самом деле готовность белорусов воевать сейчас может и повыше, чем в опросах НИСЭПИ 2013−2015 годов, но и сильно пониже, чем в опросе ИПМ.
А это имеет прямое отношение к закону об отсрочках. Тон объяснений Александра Лукашенко свидетельствовал о том, что он осознает, насколько острым является вопрос для общества, сколь сильную отрицательную реакцию вызывают предложения министерства обороны.
Девять голосов «против» в Палате представителей — это также весьма убедительный показатель с учетом специфичного характера, скажем так, этого учреждения в Беларуси. Будь белорусы столь же боевиты, как пакистанцы или азербайджанцы, может новации с сокращением отсрочек были бы приняты обществом спокойно. Но белорусы — не пакистанцы, и даже не россияне и не украинцы.
Поэтому и реакция не очень спокойная. И не только блогеров и «диванных» активистов. А общества. Кстати, в воюющей Украине сокращать отсрочки в голову не приходило. То же касается и России с ее гибридными и негибридными войнами. Возможно, военные и в РФ, и в Украине тоже хотели бы, чтобы отсрочек от службы было поменьше. И в воюющих странах аргументы за это по идее звучат более убедительно, чем в невоюющих.
Но на то в Украине и в России есть политическое руководство, которое принимает во внимание не только соображения военных.
В этом смысле и в Беларуси в год выборов (при всей отечественной особенности этой процедуры) вряд ли стоит лишний раз злить людей.
Между тем перспектива нейтралитета, на которую намекнул президент, и правда ставит вопрос о цене независимости, в том числе и военной. Возможно, ответ заключается в увеличении расходов на оборону, а не в увеличении «налога кровью».
Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции.
Опубликовано в рубрике