25 мая, 2019 
adminGWP Истoчник мaтeриaлa:
Tut.by
Мнoгиe мeждунaрoдныe oргaнизaции, рaбoтaющиe в Бeлaруси, зaняты пoдбoрoм подходящих синонимов таким словам из лексикона экономистов как «реформы», «приватизация», «либерализация» и др. Но недавняя инициатива Федерации профсоюзов, поддержанная Министерством экономики и Министерством труда и социальной защиты, заставила в очередной раз задуматься: а может все-таки лучше называть вещи именами?
Александр Чубрик, директор Исследовательского центра ИПМ. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Речь идет об идее застраховать работников от банкротства предприятия, на котором они работают. Предлагается сделать такое страхование обязательным для каждого нанимателя. Страховой взнос должен составить 0.1% от фонда оплаты труда на предприятии. Уплачиваться он будет не в бюджет, а страховым компаниям. Если какая-то компания-наниматель вдруг окажется банкротом, то ее работники получат право на страховую выплату — погашение страховой компанией задолженности по зарплате за последние 3 месяца до начала процедуры банкротства. Заодно страховая компания заплатит долг банкрота перед фондом социальной защиты населения, чтобы работник не потерял трудовой стаж из-за нарушения нанимателем обязательств по уплате взносов в ФСЗН. Размер взноса выглядит символическим, а цели инициативы — важными и нужными. Вероятно, именно так и строила свой бизнес госпожа Белладонна — от поросенка Фунтика требовалось только жалобно сказать: «Дети, подайте на домики для бездомных поросят…» Но детали…
Во-первых, уязвимая группа, которую нашла Федерация профсоюзов, определена ну очень узко — это работники предприятий, находящихся в стадии банкротства, перед которыми есть задолженность по заработной плате. Таких людей очень мало. В прошлом году ВСЯ задолженность по оплате труда у предприятий, находящихся в стадии банкротства, составляла примерно 0.02% от годового фонда оплаты труда по стране.
Во-вторых, люди на предприятиях-банкротах теряют не только (и не столько) зарплату, которую им не заплатили до начала процедуры банкротства — они теряют РАБОТУ. И если компания-банкрот не имела перед тобой долгов по зарплате, то тебе никто ничего не должен. Если же долги были, то получения страховой выплаты тебе придется ждать до 4,5 месяцев — если все пройдет гладко. Нет, это здорово, что человек получит хотя бы часть заработанных денег спустя любое время. Но проблем с трудоустройством это не решит.
В-третьих, предлагается такой дизайн, при котором «здоровые» компании будут страховать работников потенциальных банкротов. Сейчас в Беларуси действует похожий механизм страхования вкладов — размер взносов в Агентство по страхованию вкладов не зависит от того, насколько высок риск банкротства банка. Но финансово устойчивые банки заинтересованы в том, чтобы вкладчики банка-банкрота получили свои сбережения, потому что иначе банкротство даже небольшого банка может спровоцировать отток депозитов из банковской системы и плохо будет и больным, и здоровым. Интереса же у финансово устойчивых компаний кормить страховые компании и чужих работников нет никакого — а «осадочек» недоверия останется даже от 0,1%.
В общем, нам снова предлагают усовершенствовать то, что нужно реформировать. Речь идет о системе социальной защиты безработных и в более широком смысле о нынешней системе срочных трудовых контрактов.
Реальной уязвимой группой являются те, кого увольняют с работы в связи с завершением срока трудового контракта. В нашей недавней истории хватает случаев, когда промышленные гиганты увольняли за год сотни работников, и это не считалось массовыми высвобождениями — у них «просто заканчивался контракт». Никаких выходных пособий. Никакого пособия по безработице (ну не называть же пособием то, что не дотягивает до четверти размера официальной черты бедности). Никакой ответственности нанимателя. Никакой ответственности государства. Никакого банкротства и страховых выплат. И год на поиск работы, чтобы не стать тунеядцем. Это правда можно усовершенствовать?
Решения для этой уязвимой группы совсем не новые. Во-первых, это перевод штатных работников на бессрочные контракты — и трехмесячное выходное пособие в случае увольнения по инициативе нанимателя станет реальностью. Во-вторых, модернизация служб содействия занятости. Люди, которые там заняты, делают огромную работу, но время, затрачиваемое безработными на поиск работы, неуклонно растет. То есть мы имеем дело со структурной безработицей, когда нужно переобучать тех, кто теряет работу, востребованным профессиям, и очень активно работать с нанимателями со всей страны и даже из-за рубежа (ведь работать можно удаленно). В-третьих, повышение пособия по безработице до величины прожиточного минимума. Пусть для начала только тем безработным, кого сократил наниматель (в том числе и по причине завершения срока действия трудового контракта). Пусть для начала только в регионах. И да, если наниматель имеет задолженность перед ФСЗН, то почему бы не засчитать этот период в трудовой стаж работника — это же совсем ничего не стоит?
А чтобы застраховать работников от риска банкротства, можно предложить страховым компаниям создать такой продукт. Пусть они рассчитают тариф и предложат новый продукт рынку. И тогда такой идее все будут только рады.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции
Опубликовано в рубрике